Янус
Двуликий Янус, угомонил я себя, ничего сверхестественного, просто образная память дошкольной латинистики. Но легче от этого не выходило. Ястреб?Орел так Янус! Ну и что с сего? С некой сумасшедшей напористостью мое сонное уразумение цеплялось за это «Ну и что?..», напрочь не жажда заниматься куда более объяснимым предметом: «Что со мной?»
Когда камень стал медлительно опускаться, беспрерывно подступая к моему черепку. Наш человеческий говор не может транслировать переживание отрешенности, некой извечной инородности, каковое сеяло во мне это не спешное, гипнотизирующее нисшествие. Осколочек метеора с каких-то безвестных планет был бы мне не таким далёким. Не знаю почему, но сейчас, упоминая этот кошмар, я неотступно думаю о голубе, сошедшем с небосклонов во время испытания Иисуса Иоаном Крестителем.Кристалл уже совсем не далеко, над самой моей башкой, его линия в упор обдаёт мой затылок, точнее: очерк соединения пары обличий. И вот ледяной ожог надрезывал мой череп пополам. Но рези не было, стремительнее напротив: некое странное, сладостное чувство пробралось в меня и — пробудило.
Все утро я ломал главу над разумением этого сна. Под конец во мне проснулось смутное воспоминание из раннего малолетства о неком не то речи, не то докладе, а может, о вольной фантазии либо истории, узнанной в романе, — во любом исходе, хрусталь в нем фигурировал, и присутствовал на том месте ещенекто, лишь звали его совсем не Орел. И вот полузатуманенное привидение вскрылось из глубин психики.
